Главная - Песочница - Ресторатор Вадим Прокопьев о моде и странная фотосессия для белорусского журнала
23 февраля 2016
Читается за ~24 мин

Ресторатор Вадим Прокопьев о моде и странная фотосессия для белорусского журнала

3.9K
Интервью и провокационная фотосессия для Fashion Collection. Ресторатор Вадим Прокопьев, известный Минску своей работой над ресторанами Grand Cafe, Bistro de Luxe, Mai Thai и клубом Blondes and Brunettes. На руках — голая женщина, вокруг — утки, в интервью — мысли о сексуальности и деловом костюме.

Пища для ума: Ресторатор Вадим Прокопьев о моде и странная фотосессия для белорусского журнала

Ресторатор Вадим Прокопьев — известная фигура в столичной тусовке, человек, которого нередко называют «джентльмен» и «сноб» (как правило, так говорят те, кто не знает значения слова «сноб»). Fashion Collection поговорил с ним о мужской сексуальности и стиле и узнал, сколько должен, по его мнению, стоить хороший деловой костюм.

Пища для ума: Ресторатор Вадим Прокопьев о моде и странная фотосессия для белорусского журнала

FC: Что для вас мода и стиль?

В. П.: Модным быть легко, а стильным — очень сложно. Мода — это диктат, фашизм, насилие. А стиль — это самое главное в человеке, но ровно до того момента, пока он не открыл рот.

FC: Как менялся ваш стиль в течение жизни?

В. П.: С пятнадцати лет, с тех пор, как надел военную форму, мой стиль кардинально не менялся. Это все те же вариации на тему военной формы. Заносило ли меня за 44 года за рамки этого стиля? Не особенно, я скучноватый в этом смысле человек. Сейчас, когда одеваюсь с утра, я до конца не знаю, как сложится мой день, а значит, должен быть готов к любым обстоятельствам: деловому завтраку, посольскому обеду, посещению стройплощадки, выступлению на телевидении, коктейльной вечеринке в модельном агентстве, допросу в отделении РУВД и даже к интервью для Fashion Collection. Это заставляет меня придерживаться довольно универсального, сдержанного стиля, где акценты достигаются аксессуарами или их отсутствием. Это как Range Rover: не важно, новый он или подержанный, — вы будете одинаково хорошо в нем выглядеть у оперного театра, в похоронном кортеже или в глухом лесу.

FC: Можете вспомнить случаи, когда вам было стыдно за то, как вы одеты?

В. П.: В поздние советские времена у меня были одни брюки и одни замшевые кроссовки по лицензии Adidas, которые не подходили к брюкам. Был еще свитер, вырванный маман на какой-то распродаже в Москве, который не сочетался ни с брюками, ни с кроссовками. Я чувствовал, что это чудовищный диссонанс, но мне нужно было переодеться в гражданское в увольнении.

В университетские годы в моем гардеробе как-то оказался галстук недорогого польского производства с какими-то биологическими разводами. Мне казалось, что с ним я выгляжу солиднее, хотя, конечно, я ошибался. Из 1997 года помню странную фиолетовую футболку, обтягивающую тело, а из 1993-го — жигули шестой модели кричащего оранжевого цвета, купленные в складчину с подельниками.

Но по-настоящему я оскандалился недавно. Редакция журнала XXL великодушно решила, что я один из номинантов премии «Самый стильный мужчина 2015 года», и позвала в один белорусский ресторан на церемонию награждения. В пригласительном торжественным шрифтом было указано: «Black Tie». Моя интуиция, название ресторана, качество журнала и телефонная речь приглашающей стороны подсказывали мне, что это именно тот случай, когда дресс-код соблюдать не стоит, однако, не справившись с тщеславием, я напялил свой малопоношеный смокинг и чувствовал себя отвратительно нарядным, пока не опрокинул три коктейля.

FC: Вызывают ли ностальгию советские времена, когда было сложно достать действительно стильные вещи?

В. П.: Никакой ностальгии по советским временам у меня нет. Невозможность прилично одеваться для меня была чрезвычайно унизительной: я вырос не в блатной семье партийной номенклатуры и отлично помню, чего стоило достать, например, хорошие джинсы или качественную обувь. Помню, как после армии, проведя удачную спекулятивную сделку по продаже кухонного гарнитура «Ратомка», на вырученные барыши смотался в Москву и приобрел светло-бежевый плащ в ГУМе на Красной площади. Уже в Минске, когда вышел однажды на остановке из рейсового автобуса, стал замечать происходящие с ним необратимые изменения. Был готов проклясть и ГУМ, и тот самый немецкий фирменный магазин: на ткани появилась мелкая красная рябь. Оказалось, что именно в тот момент свежепокрашенная в красный телевизионная вышка на улице Киселева работала гигантским распылителем и под обстрел попали несколько кварталов. Сдав плащ в химчистку, я какое-то время подумывал, не вчинить ли судебный иск мэрии. А потом успокоился, кое-как плащ отмыл и еще долго носил — он был мне дорог и имел ошеломительный успех у девиц.

FC: Сейчас все вокруг говорят о гендерной амбивалентности в стиле и моде

В. П.: Я допускаю, что есть мужчины, которым некоторая феминность может быть даже к лицу. Например, Джонни Депп. Он тонко чувствует, где находится грань феминности и мужественности. Если это соответствует внутренней организации, то выглядит достаточно уместно и гармонично. В наших широтах такая манера одеваться часто принимает комические формы.

Если обсуждать вторую сторону этого вопроса — женщин, которые одеваются в мужском стиле, то здесь сомнений нет: это может быть исключительно сексуальным. Мне нравятся на женщинах оксфорды, мужские брючные костюмы, неправильно повязанные галстуки, шляпы и макинтоши, мужские рубашки не по размеру с утра, широкие, «балахонистые» штаны на skinny girls.

FC: Насколько жители столицы, на ваш взгляд, привыкли к пониманию дресс-кода?

В. П.: Это им трудно дается. Они это объясняют тем, что свободному человеку пристало правила нарушать. Видите ли, для того чтобы правила нарушать, их нужно знать. Наша публика по культурно-историческим причинам не обладает этими знаниями, поэтому, за исключением очень редких случаев, нарушение дресс-кода выглядит как хамство по отношению к приглашающей стороне. Повторяю: за редчайшими исключениями. Владимир Цеслер, к примеру, отлично знает или чувствует правила и очень ловко их нарушает в гардеробе. Кроме того, его вес в профессии позволяет красиво нарушать конвенции.

Вспоминается один лондонский интеллектуал, известный декоратор и колумнист, который, например, чистит белые перфорированные оксфорды черной ваксой, добиваясь неожиданного и тонкого эффекта.

FC: Вы много сделали для того, чтобы минские мужчины одевались лучше и уместнее, иногда вопреки своим бизнес-интересам. Вы видите в этом какое-то свое философское предназначение?

В. П.: Никакую миссию я не несу, никакого предназначения не исполняю. Просто я вырос в Совке и был «антисоветчиком» в юности. Остался им и сейчас, наверное, в худшем, карикатурном смысле. Я отказываюсь жить в нашем типичном угрюмом Минске. И, как режиссер-самоучка, пытаюсь окружать себя людьми, событиями, пространствами и интерьерами, которые как можно меньше напоминают мне советский — он же постсоветский — Минск. Добавьте к этому пару бокальчиков — вот вам и рецепт психического здоровья.

FC: Как вы относитесь к присутствию в образе женщины каких-то невероятно модных, но неоднозначных с мужской точки зрения артефактов fashion-индустрии?

В. П.: Предпочитаю не помнить, во что была одета женщина. И все же у меня есть некоторые пунктики.

Не могу терпеть кружевные платья а-ля «выпускница». Моника Белуччи в рекламной кампании Dolce&Gabbana выглядит в таком платье хорошо и соблазнительно. Но случаев, когда это выглядело бы корректно в реальной жизни, я не могу назвать. Разве что сицилийские поминки. Или, например, полюбившийся нашим девушкам стиль «порношик»: он выглядит слегка отчаянно и формирует неверное представление о них как о раскованных и умелых любовницах, что часто оборачивается лишь провинциальной застенчивостью, предрассудками и разочарованием. Такие наряды заставляют меня проявлять чудеса великодушия.

Пища для ума: Ресторатор Вадим Прокопьев о моде и странная фотосессия для белорусского журнала

FC: Где, по-вашему, живут самые стильные мужчины?

В. П.: Лучше всего одеваются итальянцы старше сорока двух лет в миланском районе Брера. Они очень тонко чувствуют оттенки и фактуры, и их образы приобретают гармонию между возрастом, внутренним состоянием, образованием, опытом, архитектурой, сезоном. Кроме того, они не выглядят так, будто не хотят стареть. Конечно, такое можно наблюдать и в Лондоне, и в Нью-Йорке, и во многих других приличных городах. Хороший пример расслабленного калифорнийского casual можно найти в Сан-Франциско, отличный колониальный стиль — в Бангкоке и Коломбо, цыганский сюрреалистический шик — в рабочем квартале Шабаны в Минске. Наверное, можно найти пару примеров и в Москве.

FC: Как кризис может повлиять на манеру мужчины одеваться?

В. П.: Хороший вопрос. В этот кризис многие представители среднего класса, включая меня, рискуют проснуться малоимущими, что, конечно, не повод забывать о стиле. У нищего всегда есть спасительная стратегия: безукоризненные недорогие джинсы знаменитой модели и правильные серые брюки, пара приличных рубашек и полное отсутствие часов или часы no brand, в меру подержанный, но хорошо скроенный клубный блейзер, тренч-коут, пара водолазок, смокинг и классическое пальто позапрошлогоднего сезона. Но, к сожалению, придется ограбить банк или продать почку жены и все-таки купить себе хорошую обувь. Без этого никак.

FC: А что в этом случае делать женщинам?

В. П.: Обычно наши соотечественницы реагируют на кризис по-своему: сама природа и предчувствие финансовой катастрофы толкают их одеваться так, чтобы соответствовать самому высокому эротическому градусу. Хотя в истории человечества немало примеров, когда женщины под прессом не просто тяжелых, а невыносимых обстоятельств, в суровых условиях абсолютного безденежья выглядели безукоризненно. Но это из области тончайших искусств.

FC: Сколько времени тратите на выбор одежды, перед тем как выйти из дома?

В. П.: Я хотел бы когда-нибудь иметь гардеробную комнату, заходя в которую, я принимал бы спонтанное решение, выходил через минуту, пританцовывая и повязывая шарф на ходу, и всегда выглядел удачно и ненатужно. Сейчас я трачу непозволительно много времени на выбор одежды, потому что гардероб организован неправильно. Например, нагрудные платки должны быть разложены по цвету и фактуре, а у меня просто свалены в кучу.

FC: Какие бренды преобладают в вашем гардеробе? Или вы за индивидуальный пошив?

В. П.: Мне хотелось бы заносчиво заявить, что я не завишу от брендов, но это будет преувеличением. Конечно, стараюсь пользоваться услугами портных, чтобы одежда сидела и была по размеру. Но для стиля, к которому я стремлюсь, мне определенно не хватает денежных знаков. Я бы назвал его effortless sartorial chiс. Для этого в гардеробе должны присутствовать несколько винтажных, несколько супердорогих, несколько отчаянно дешевых, несколько этнических, несколько классических, несколько бесформенных вещей, несколько вещей, которые достались по наследству, и хотя бы одна вещь, которая есть только у вас. Сейчас пока я не могу себе этого позволить и не всегда выгляжу так, как хотел бы.

FC: Если уж заговорили о барахолках, как относитесь к вещам с чужого плеча?

В. П.: Абсолютно нормально. Туда стоит наведываться во время путешествий — в Минске не успел накопиться достаточный слой материальной культуры и, кроме элементов военного обмундирования, годных винтажных вещей не найти.

FC: Можете ли вы вспомнить самую странную вещь, которую когда-либо надевали?

В. П.: Если не считать маскарадных костюмов, например викторианского фрака князя Дракулы или сутенерских туфель, у меня особенно ничего экстравагантного и нет. На прошлый день рождения удалось раздобыть расшитый блестящими пайетками сценический пиджак, в котором я, несмотря на сомнительные вокальные данные, забрался-таки на сцену исполнять куплеты.

FC: На какой максимум экстравагантности в повседневном стиле вы готовы?

В. П.: Мой стиль трусливо-консервативный. Максимум экстравагантности — газета New York Times в левом боковом кармане и контрастного цвета шнурки.

FC: Со стороны создается впечатление, что вы педант, и в уходе за одеждой в том числе. Так ли это?

В. П.: Вы мне льстите. В действительности я не такой уж собранный человек. За одеждой ухаживает домработница, иногда неумело, но я снисходителен: легче купить новую одежду, чем найти хорошую домработницу.

FC: У вас есть коллекция шляп?

В. П.: Полноценной коллекции пока нет. Половину своих шляп я раздал, будучи в пьяном виде, половину потерял. Последняя существенная потеря — шляпа, которую я купил в маленьком магазинчике в Сан-Франциско. Она была в меру легкомысленна, с полями средней ширины и приплюснутой тульей, хорошего шоколадного оттенка. Такие носили джазовые музыканты в начале 1960-х. Мне предстояло жить в буржуазном квартале в отеле, который был мне не по карману, и я от волнения забыл шляпу в такси. В лондонском магазине Lock&Co на улице Сент-Джеймс мне удалось купить еще одну особенную шляпу глубокого серого цвета из качественного фетра, которую, к счастью, не потерял и не позволил стянуть одной вороватой клубной канарейке. Магазинчик, кстати, тот еще. Открыт с 1886 года. Тамошний седой продавец лет шестидесяти с речью профессора и манерами дворецкого преподал мне урок ношения шляп. A hat is not a hat until it is twisted.

FC: Как выбираете парфюм?

В. П.: Я обнаружил, что запахи, которые мне импонируют, не всегда нравятся женщинам. Поэтому выбираю самую умную женщину из своего окружения и заставляю выбирать мне парфюм. Мне самому до сих пор нравится Fahrenheit и Homme от Dior, Polo Ralph Lauren в старомодной зеленой бутылке, которую ношу в спортивной сумке. Руководствуюсь старым правилом: если не чувствуешь аромат на себе, значит, он подходит.

FC: Какое количество украшений уместно на мужчине?

В. П.: Зависит от мужчины. Для себя я решил, что уместны часы, запонки, кистевой браслет, заколка для галстука, иногда кольцо. Конечно, хорошо, если это кольцо на мизинце, но лишь в случае, если вы закончили Ivy League или являетесь потомственным аристократом. Если вы женились удачно, то супруга не будет настаивать, чтобы на вас было обручальное кольцо.

У меня есть несколько колец, которые я периодически ношу. Одно из них немного рокерское — контрастно выглядит со строгим гардеробом. Второе совершенно лаконичное, из потертого серебра, но формой напоминает печатку (привет из 1990-х), в чем есть свой юмор.

Некоторые запонки, которые ношу редко, имеют для меня определенную сентиментальную ценность. Я их купил за деньги, хотя обычно такие вещи передают из поколения в поколение. Надеюсь, мне удастся сберечь их для сына.

Пища для ума: Ресторатор Вадим Прокопьев о моде и странная фотосессия для белорусского журнала

FC: Как вы относитесь к правилу, что стоимость часов на руке у джентльмена должна соответствовать определенному проценту от его годового дохода?

В. П.: Абсурдное правило. Высший шик — вовсе не обращать внимание на стоимость часов. Но если вы работаете аферистом, вам придется потратиться на кричащие часы с затейливым циферблатом: они по-прежнему производят впечатление на доверчивых односельчан. Или же, если вы мажор, транжирите деньги родителей и вам нечего предъявить в качестве профессиональных достижений, выбирайте отчаянно дорогие часы: это позволит ненадолго избавиться от комплекса неполноценности. Ну и, наконец, некоторые мужчины просто любят красивые механизмы, и я понимаю такую привязанность.

Моими первыми часами была одна ужасная подделка. Они были простой круглой формы с лаконичными штрихами вместо цифр, и их дешевизну выдавал лишь блестящий ремешок. Довольно быстро они остановились. С тех пор я скрепя сердце копил на хороший механизм.

FC: Готовы ли вы сейчас носить дешевые часы?

В. П.: Мир бизнеса консервативен, и, поскольку я ищу инвесторов для своих идей, мне следует транслировать образ надежного партнера. Для этого нет ничего лучше, чем стальной Rolex. Чтобы носить дешевые электронные часы, нужно или быть студентом, или попасть в рейтинг Forbes.

FC: Считаете ли вы вышивку инициалов, к примеру, на поло моветоном?

В. П.: Инициалы могут появиться на рубашке, только если их вышила любимая женщина и в самом незаметном месте, например под левой подмышкой.

FC: Какой тогда в этом смысл?

В. П.: Чтобы не перепутали в дорогой химчистке.

FC: Сколько, по вашему мнению, должен стоить хороший костюм?

В. П.: Если вы нобелевский лауреат по физике, то можете носить костюм, который стоит 100 долларов. Как правило, это будет плохой костюм. Но вы нобелевский лауреат — что может быть сексуальнее? В остальных случаях на хороший костюм придется потратиться. А после покупки потратиться еще и на правильного портного, который посадит пиджак и брюки по фигуре. Не рассчитывайте купить что-нибудь качественное дешевле 500 долларов, даже на распродаже.

FC: Есть ли у вас иконы стиля?

В. П.: Есть герои кинематографа, образы которых можно отнести к иконам стиля. Например, Кэри Гранд с его безупречно сидящими серыми костюмами или casual-водолазки и кожаные куртки у Стива Маккуина. Или бунтарский парижский шик — бежевое пальто на майку-алкоголичку у Марлона Брандо в «Последнем танго в Париже». Дон Дрейпер из сериала Mad Men выглядел безукоризненно во всех жизненных ситуациях — настоящая хрестоматия мужского гардероба преуспевающего жителя Нью-Йорка 60-х годов XX века. Чернокожий подельник Наки Томпсона Мелок Уайт из сериала «Подпольная империя» умело совмещал все оттенки зеленого, оранжевого, голубого и при этом не выглядел новогодней елкой. В списке также Аль Пачино из гангстерской драмы «Донни Браско» как образец провинциального бандитского шика 1970-х, герои фильмов Хичкока. Ну и нельзя пропустить Джепа Гамбарделла, скучающего героя фильма «Великая красота».

FC: Что нужно делать, чтобы стать ближе к понятию стильного человека?

В. П.: Скорее всего, это вопрос не внешних, а внутренних обстоятельств. Кто-то, живя в тюрьме, видит решетку, кто-то — звездное небо. Звучит громко, но иначе не скажешь. Нужно быть внутренне свободным и раскованным человеком. Пожалуй, главный стилевой недочет постсоветских мужчин — неумение подбирать одежду к ситуации, то, что называется to be dressed for occasion. Следующая классическая ошибка — быть overdressed или underdressed. Ну и, конечно, пластика и походка. Вы не можете хорошо выглядеть даже в безупречно скроенном костюме, расставляя ноги и жестикулируя, как гопник возле винно-водочного. Сложнее всего избавиться от походки и мимики человека из тоталитарной страны. Обратите как-нибудь внимание, как отличается походка у северных и южных корейцев. Вот почему за границей нам так легко узнать соотечественника, даже если он потратил состояние на гардероб и избавился от акцента. Наконец, самая чудовищная ошибка — old mutton dressed like a lamb. Распространенная тенденция в Минске, когда джентльмен, обремененный деньгами, преодолевая 50-летний рубеж, отчаянно пытается выглядеть и вести себя как 20-летний модник, что, как правило, сигнализирует об увядающем либидо, вульгарном страхе постареть и вопиющем отсутствии вкуса и самоиронии.

FC: Какие из прошедших десятилетий или даже прошлых веков вам ближе всего по стилю?

В. П.: Я ретроград и смотрю в прошлое чаще, чем в будущее. Мне кажется, в прошлом больше стиля, достоинства, мужественности и эротики, чем в современности.

Свингующий Лондон — стилистически невероятно сильная эпоха. Там действительно нужно было чувствовать грань времени, умело сочетать традиции, силуэт, клетку с полоской, узор и рисунок. Мне это не под силу. Викторианская эпоха сейчас может выглядеть напыщенно, но это был крутой и лаконичный стиль.

Есть вещи из прошлого, которые мне совсем не близки. Это, например, подложенные плечи из 1940-х, средней высоты мужские каблуки из 1970-х, парики и обтянутые ляжки из XVIII века. Впрочем, вдохновение можно найти в любой эпохе.

FC: А что нельзя делать стильному мужчине в XXI веке?

В. П: С этим практически бесполезно бороться, но cовременные мужчины даже не догадываются, насколько жалко они выглядят, когда за ужином в ресторане бесконечно заняты своим гаджетом. Мужчине следует производить впечатление одинокого и независимого и излучать власть над обстоятельствами, а не хвататься за спасительную телефонную трубку. Особенно печально это выглядит во время свидания, причем у девушек тоже. Кроме того, отрываясь на смартфон, они не запомнят и не оценят ни вкуса еды, ни аромата вина, ни поворота беседы. Так что самые стильные мужчины в XXI — те, которые подчинили себе технологии, а не стали их рабами.
Оцените статью
Есть что сказать?